Вячеслав Звягинцев - Дело Иисуса: беззаконие по закону?
В отношении таких лиц и был разработан особый порядок привлечения к судебной ответственности, который можно назвать экстраординарным или чрезвычайным.
Весь вопрос в том – когда это было сделано? Поиском ответа на этот непростой вопрос атор и предлагает заняться.
Для начала попытаемся вычленить из упомянутых библейских тестов, изложенных в книге Дварим/Второзаконие, те правовые нормы, которые носили процессуальный характер (описывали процедуру расследования, суда и исполнения приговора).
Закон предписывал:
– не проявлять снисходительности к идолопоклоннику (не слушать его, не щадить, не жалеть, не покрывать) и подвергнуть его казни первым (Двар. 13:9—10)73;
– тщательно проводить дознание (расследовать и расспросить хорошо) среди жителей города, совращенного в идолопоклонство (Двар. 13:15—16);
– тщательно проводить дознание в отношении лица, подозреваемого в обольщении (меситизме), и в случае, если факт совершения преступления подтвердится в суде (по словам двух или трех свидетелей), – казнить его у ворот путем побиения камнями (Двар. 17:4—6).
Вот собственно и все. Анализ этих процессуальных норм не дает исследователю оснований для выдвижения версии об особом (упрощенном, чрезвычайном и др.) порядке рассмотрения дел этой категории. Иная картина открывается в Устной Торе. На этом огромном правовом поле взращено более 60 трактатов. И во многих из них можно найти правовые нормы, детально регламентировавшие (прямо или косвенно) вопросы, которые относились к идолопоклонству (= богохульству) и особой процедуре суда над ними. Есть и специальный трактат, посвященный этому вопросу – Авода Зара.
А теперь, двигаясь дальше, попробуем разобраться: когда и почему были заложены основы для создания чрезвычайного законодательства?
Глава 6. У истоков устного закона
Каковы же причины и условия для возникновения чрезвычайного законодательства?
Задержим взгляд на двух исторических событиях, которые, по мнению автора, сформировали основной вектор его развития:
1. Общеизвестно, что проведенная книжником Ездрой и иерусалимским наместником Неемией74 законодательная реформа привела в Иудее к расцвету законничества, заложила фундамент самоизоляционизма и нетерпимости к любым посягательствам на Тору. Собственно говоря, и появление самой Торы (в том виде как она дошла до нас), по мнению многих ученых, относится к этому же времени.
Ездру (Эзру) называют первым «книжником» (софером) и «учителем Закона». Талмуд свидетельствует, что в древние времена, «когда Тора была забыта в Израиле, пришёл из Вавилона Эзра-книжник и восстановил её» (Сукка 20а). Произошло это событие во второй половине V века до н.э.75.
Персидский царь Артаксеркс I (некоторые полагают, что это был Артаксеркс II) поставил перед Ездрой четыре задачи: расследовать положение дел в Иудее – «обозреть Иудею и Иерусалим по закону Бога твоего»; доставить туда пожертвованные царем и его советниками «серебро и золото» (1 Езд. 7:14—15); назначить там «правителей и судей», судить тех, кто «не будет исполнять закон» и учить закону тех, кто его не знал (1 Езд. 7:25—26).
Детали реформы, проведенной Ездрой, неизвестны. Исторические источники сообщают лишь, что Ездра ознакомил иудеев с основами забытой ими религии, провел первую кодификацию Торы и запретил браки с иноверцами. А. Мень отмечал, что Ездра настаивал на отделении членов общины от иноплеменников «с такой страстностью, будто в этом заключалась самая суть Закона»76.
И действительно – тема запрета на браки с иноверцами – центральная тема книги Ездры. Он называл эти браки «преступлением переселенцев», «беззаконием» и «мерзостью». То обстоятельство, что в нарушение закона «смешалось семя святое с народами иноплеменными» Ездра связывал с пленом и чужеземным гнетом (1 Езд. 9:1—15). Ездра благодарен «царям Персидским» за то, что они дали возможность восстановить дом Бога из развалин, «дали нам ограждение в Иудее и в Иерусалиме» (1 Езд. 9:9).
Почему эта проблема так волнует Ездру?
Крупнейший специалист по иудаизму Джордж Фут Мур писал, что «одной из неотложных задач религиозных вождей была борьба с примесью язычества и отступлениями от иудаизма»77.
Вряд ли подлежит сомнению, что Ездра считал обособление Израиля от языческого мира главным условием его спасения.
Поэтому первое, что он сделал после ознакомления народа с Торой – потребовал от иудеев развестись с язычницами (1 Езд. 10:1—14). Его решение вызвало ропот и сопротивление, в том числе среди священнослужителей. Однако Ездра, спасая, как он считал, иудеев от гибели, был непреклонен. Он учредил из верных ему людей специальную комиссию, которая в течение нескольких месяцев проводила расследование. Были составлены списки всех иудеев, заключивших смешанные браки. В этих списках оказалось более ста священников, которые должны были развестись со своими женами.
Этот и другие шаги, предпринятые Ездрой и Неемией, способствовали самоизоляции иудеев и формированию их нетерпимости к иноверцам. Естественно, у последних такие действия вызывали ответную враждебную реакцию. Автор очерка по еврейской истории В. Л. Теуш отмечал, что требование Ездры и Неемии об изгнании иноплеменных жен и родившихся от них детей «привело к усилению враждебности к евреям со стороны соседних племен»78.
Известный религиовед М. Элиаде писал, что реформа Ездры «привела к этнической сегрегации израильского народа и к окончательному утверждению законничества, которое отныне стало доминировать в его религиозной жизни»79. А. Мень добавляет, что «именно Ездра создал „ограду Закона“, которая непроницаемой стеной отделила иудейство от язычества»80, породил «узость сухого буквализма, фарисейское самодовольство и высокомерие». Этот «фанатичный законник окончательно превратил Израиль из нации в своего рода религиозный орден или замкнутую касту», а проведенная им «тираническими методами реформа принесет в будущем неисчислимые страдания еврейскому народу»81.
Между тем, авторы трактата «Пиркей Авот» с деятельностью Ездры связывают становление Великого Собрания, мудрецы которого впервые сформулировали предписание – создать ограду вокруг Торы (Авот 1:1). В свою очередь, названное собрание считают предшественником Великого или Большого синедриона – высшего органа власти в Иудее, наделенного не только законодательными функциями, но и судебными полномочиями.
Для настоящего исследования важно отметить, что ко времени Ездры и Неемии относится одно из первых четких библейских свидетельств, связанных с толкованием Закона (Неем. 8:7—8). Стоит также обратить внимание, что Неемия (в отличие от Ездры) был не только религиозным деятелем. Он являлся правителем Иехуды (Иудеи) и в силу своей должности обязан был следить за исполнением действовавших на этой территории законов, а также пресекать их нарушения и вводить при необходимости новые законоположения. Известно, например, предписание Неемии об отстранении самаритян от участия в строительстве Храма – «вам нет части и права и памяти в Иерусалиме» (Неем. 2:20). Этот его шаг, обусловленный, вероятно, тем, что Неемия не считал самаритян частью еврейского народа, способствовал дальнейшему с ними размежеванию.
2. В те же годы в Иудее начали проявляться две взаимосвязанных и постоянно нарастающих тенденции. С одной стороны, стал набирать силу процесс эллинизации иудейского общества, который с течением времени привел к его существенному преобразованию. «Знакомство с эллинской мыслью произвело в иудействе своего рода умственный переворот», который стал прологом «к эллинизации иудаизма»82. С другой стороны, именно в эти годы начала пробивать «себе дорогу новая идея, идея Устной торы»83. Вероятно, что одной из причин ее зарождения как раз и стали проявления эллинизации. Цель понятна – поставить заслон от проникновения чуждых идей в иудейскую среду. Все это послужило толчком для разработки новых законов – не только ограждавших иудеев от чуждых их вере идей, но и сурово каравших тех, кто этими идеями уже проникся и не желал от них отказываться.
Проблема, по мнению законоучителей, заключалась в том, что в самой Торе, не оказалось достаточно жестких и эффективных мер по пресечению этих явлений. Поэтому ограду вокруг Торы и начали воздвигать путем ее дополнения, то есть с помощью Устного закона.
В ЕЭБЕ сказано: «С распространением в Палестине эллинской культуры после Александра Македонского возникло опасение, что народ увлечется соблазнительными формами греческого идолопоклонства… опасность распространения среди евреев языческих обычаев и обрядов, существовавших повсюду во всем античном мире, была так велика, что законоучители не могли найти против этого никакого „ограждающего“ средства».
